История о том, как Грушевский, возвращаясь из ссылки, заблудился в Киеве

Наконец, в сентябре 1916 местом ссылки Грушевского стала Москва. Излагать ученому как «политическом» было запрещено, поэтому он сосредоточился на научной, издательской и общественной работе.

В конце концов, свержение самодержавия принесло Грушевскому, как и другим заключенным и ссыльным, увольнение — ведь тюрьмы открылись. В случае историка все произошло очень чинно и бюрократически. С полицейского участка ему позвонили домой и обыденно пригласили «политического» прийти и забрать свой паспорт. Ссылка закончилось.

В то неспокойное время с коммуникацией было очень плохо. Даже в Москву новости из Петрограда и Киева доходили с большим опозданием. А телеграммы часто вручали адресатам только через несколько дней после их отправления.
Впрочем, после избрания Грушевского на председателя Центральной Рады его завалили телеграммами из Киева. Сообщения, доставляли на квартиру Грушевского на Арбате, выглядели загадочно и содержали обтекаемые формулировки-намеки на необходимость его присутствия в Киеве.

Кроме того, это были телеграммы не от хорошей знакомых Грушевскому деятелей, творивших Украинскую Центральную Раду, и не от его киевских родственников. Они были подписаны случайными и незнакомыми ученому людьми. Разгадка была проста — поскольку частным лицам и группам невоенных граждан присылать телеграммы было запрещено, предприимчивые киевляне воспользовались именами тех, кто работал в связанных с войском учреждениях, и совершили «телеграфных шторм».

Такая массовость телеграмм убедила Грушевского, что надо бросать все издательские дела и быстро ехать в Киев.

Добившись ордера на билет, без которого путешествовать ему было невозможно, Грушевский упаковал вещи и вечером 24 марта 1917 уехал из Брянского вокзала. Ожидалось, что поезд должен прибыть в Киев вечером следующего дня.

И в воскресенье утром в спальном вагоне, в котором ехал Грушевский, произошла беда. В соседнем купе от спиртовой горелки, упавший на пол, вспыхнул пожар. Потушить не смогли, и целый вагон сгорел дотла. Никто, к счастью, не пострадал, однако имущество путешественники потеряли.
 Грушевский успел спасти только два своих пакетов — деревянную коробку и корзину. Рукописи, книги, ученый взял с собой, особенно ценная коллекция старопечатных — книг украинской печати XVI-XVII вв., Собранная им в Москве, всю одежду и белье — все сгорело.

Произошло это на полпути в Киев, у Брянска. Погорельцев пересадили в другой вагон, на этот раз уже не первого, а третьего класса, переполненного солдатами-отпускниками, что вели себя соответственно.

А 25 марта на Грушевского ждали в Киеве. Вечером хорошие знакомые Грушевского Дмитрий Дорошенко и Федор Матушевский взяли машину и поехали его встречать на вокзал. Однако их поездка оказалась напрасной. Поезда из Москвы не было, и точно никто не мог сказать, когда он придет. За несколько часов Дорошенко и Матушевский поехали домой, оставив водителей с авто. Те подождали еще несколько часов и также поехали спать.